История одного эксперимента: как прожить целый месяц вообще без мусора
Товары без упаковки
Помочь прожить месяц без отходов мне могли бы магазины, работающие по принципу zero waste: здесь все продается без упаковки, на развес и лишь в свою тару. Таких в Москве несколько, и первый из них открыла Лариса Петракова, причем вышло это почти случайно. Она сортировала мусор и понимала, что ей самой такой магазин не помешал бы. Из любопытства она спросила, сколько стоит арендовать небольшой торговый контейнер около станции метро «Мякинино». В ответ ее попросили подробно рассказать, что она хочет открыть. Сделав презентацию, Лариса узнала, что аренда стоит недорого, и решила действовать, раз уж все придумано.
Ассортимент магазинов zero waste — товары, которые сложно найти в обычных продуктовых без упаковки, и те, которые точно перерабатываются. Макароны, мука, киноа, натуральная косметика, мыло, орехи, бобы, приправы, специи, мюсли, хлопья, масло, мед, шампунь, биоразлагаемые средства для мытья посуды и стирки, а также жестяные трубочки для питья, тканевые бахилы, щетки для посуды, которые принимают в переработку, восковые салфетки вместо пищевой пленки, многоразовые прокладки и менструальные чаши.
В подобном магазине на Тверской улице все предметы разложены по баночкам и прозрачным вертикальным трубкам. Нет визуального мусора и разноцветных лейблов, все минималистично и просто. Вот перед глазами за стеклом гречка, а вот рядом ее цена. В магазин можно прийти без экосумки и своих баночек для специй или крупы — всё это продают тут же.
А вот шампунь или жидкое мыло отпускают только в бутылку покупателя. Главное, чтобы у посетителя не появился мусор после похода в магазин. Хотя в первый раз я пришел туда без тары, и, когда решил купить пастилу, мне пришлось просить завернуть ее. С недовольным и непонимающим видом продавец упаковал пастилу в бумагу. Так даже из магазина, где все товары продаются без упаковки, я ушел с оберткой.
Создатели магазина также минимизируют количество пластика, в котором привозят товар. «Конечно, если нам поставляет продукты большая компания, то у нее для каждой мелочи есть своя отдельная упаковка. Такая компания не сможет переделать свои бизнес-процессы под мой маленький магазин, — рассказывает основательница магазина Лариса Петракова. — С экопоставщиками все проще, можно договориться о поставке в оборотной таре. Например, американская компания Klean Kanteen, которая заботится об экологии, посылает нам бутылки без упаковки. А коробки, в которых приезжают их бутылки, запечатаны бумажным скотчем с клеем на растительной основе». Единственное, с чем Петракова точно не может справиться, — это бумажные чеки, которые не перерабатываются и которые в России до недавнего времени надлежало печатать, даже если покупателю они не нужны.
Бизнес у Ларисы идет хорошо. В магазине чаще всего можно встретить «молодых людей примерно 30 лет, которые думают об экологии, заботятся о здоровом питании и ведут осознанный образ жизни». Среди них много веганов. Вскоре после открытия магазин переехал с «Мякинино» на «Хлебозавод», а потом открылась и вторая точка на Тверской улице.
Что касается цен: товары здесь стоят дороже, чем в обычных супермаркетах. По словам создателей магазина, они продают качественные натуральные продукты, только вот регулярно покупать в таком магазине продукты накладно. Килограмм гречки, например, стоит на 20 рублей дороже, чем в «Ашане», вермишели — на 30, йогурты и сметана в три раза дороже, а буханка хлеба может обойтись в 150 рублей. Поэтому сейчас стать постоянными покупателями этого магазина могут только посетители «Азбуки вкуса». Для многих других людей здесь слишком дорого, и даже отсутствие упаковки не делает товары дешевле. Хотя Петракова и уверяет, что некоторые товары сэкономят немало денег: например, многоразовые хлопковые подгузники позволят выручить примерно 50 тысяч рублей.
Однако в магазине zero waste нет больше половины нужных мне товаров, вдобавок он неудобно для меня расположен. А если бы я жил не в Москве, а в Екатеринбурге или городе поменьше, то мне и вовсе некуда было бы пойти. Индустрия zero waste находится в стране на начальном этапе развития. Я продолжил покупать еду в обычных магазинах и таскать с собой в рюкзаке мусор, чтобы потом сдать его на переработку — около дома принимают не все виды пластика. Поначалу я думал, что в моей жизни ничего особо и не изменится: просто вместо контейнера рядом с домом я буду возить отходы в экоцентр проекта «Собиратор», который точно сделает из вторсырья новые вещи. Я полагал, что не буду себя ни в чем ограничивать, но получилось ровно наоборот.
Ни времени, ни сил
За месяц эксперимента с накоплением мусора я оставил после себя 102 стаканчика из-под йогуртов — больше, чем любого другого вида мусора. Оказалось, что в Восточном округе Москвы, где я живу, их не перерабатывают — стаканчики нужно везти в экоцентр «Собиратора» на Кантемировской либо ехать в центр или на север города, где мусорный оператор «Эколайн» принимает на переработку стаканчики пятого и шестого видов пластика. Я решил проблему радикально и отказался от покупки йогуртов, рассчитывая готовить их сам.
Я купил йогуртницу за три тысячи рублей, молоко в перерабатываемой бутылке и один белый йогурт без фруктовых добавок для закваски. Работает все просто: кипятишь молоко, ждешь, пока остынет, добавляешь закваску, сахар по вкусу, разливаешь по стеклянным баночкам и ставишь в йогуртницу на ночь. Утром переставляешь банки в холодильник, и через несколько часов йогурт готов. По моим расчетам, я должен был экономить 1600 рублей в месяц.
Вот только я не учел другие затраты. Моя йогуртница была рассчитана на семь банок. Чтобы есть столько же йогуртов, сколько и раньше, мне требовалось готовить их каждые два дня. На это у меня не было ни времени, ни сил. Так я стал есть один йогурт в день вместо трех.
И как же часто я оказывался в ситуации, когда не мог купить ничего к чаю в обычных продуктовых магазинах! Ты вроде бы находишь пирожное в картонной упаковке, которую точно сможешь сдать на переработку, но внутри всегда оказывается дополнительная тонкая пластиковая упаковка. Что с этим делать — непонятно. Готовить сладости сам я не умею, и на это нет времени. Поэтому я просто старался покупать еду, выбирая меньшее из упаковочных зол: брал что-то в прозрачном пластике пятого или шестого вида, который точно переработает мой мусорный оператор.
Что касается пищевых отходов, то в первую неделю проблем с ними не было: я сушил на батарее кожуру, картофельные очистки и заварку. Потом выносил во двор и закапывал в землю пластиковой детской лопаткой. Хорошо, что возле моего дома не живут крысы, иначе бы они быстро достали мои очистки и огрызки. Твердый московский грунт тяжело ворошить, поэтому я насыпал лишь несколько сантиметров поверх мусора. Со стороны это выглядело максимально странно: парень в длинном коричневом пальто приседает на корточки за деревом, ковыряется в земле желтой лопаткой, вываливает что-то из пакета и энергично закапывает, после чего, оглядываясь по сторонам, уходит.
Порой я забывал взять лопатку либо сильно спешил и просто оставлял отходы на земле около дома. Конечно, не в тех местах, где ходят люди, но выглядело это все равно как свинство. Утешал себя мыслью, что даже так мой мусор сгниет и разложится гораздо быстрее, чем если я выброшу его в мусорное ведро и он поедет на свалку. Хотя, понятное дело, если бы все люди так поступали со своими органическими отходами, вся земля была бы завалена мусором и свалка была бы везде.
Особую трудность представляла собой еда, которую не хочется есть, а выбросить нельзя. В овощной смеси попадались стручки фасоли — я их не люблю, но приходилось давиться, чтобы не отправлять их на свалку. Это напомнило мне увещевания из детства: «Пока не съешь, из-за стола не выйдешь», — только говоришь ты это себе сам. Счастливее от такой помощи природе я себя не чувствовал.
Сложности появились и с пищевыми отходами, которые я производил на рабочем месте в редакции. Кожуру бананов, огрызки яблок, рыбьи кости и хрящи в мясе я вынужден был везти в метро домой, чтобы там высушить, а затем закопать в землю. Однажды я забыл выложить из рюкзака органические отходы и проносил их в нем три дня. Он еще долго пах мусоропроводом.
Из-за эксперимента я практически перестал есть вне дома. В фастфудах, куда я периодически хожу, еда непременно снабжается неперерабатываемой упаковкой. Можно пойти в кафе, но откуда мне знать, как там поступают с ящиками, пакетами и мешками, в которых к ним привезли продукты. Да и пластиковые бутылочки от соусов, пакетики от специй и прочую тару они вряд ли моют и сдают во вторсырье. Ешь в кафе, и возникает неприятное чувство, что ты поступаешь гадко.
Спустя три недели мой эксперимент окончательно провалился. Я надеялся, что в конце месяца у меня останется лишь маленькая коробочка отходов — с такой выступала на TED экоактивистка Лорен Сингер. В баночку уместился весь ее мусор за три года. У меня так не получилось. Москва из-за своих огромных расстояний и так съедает огромное количество времени. Дорога из дома на работу и обратно занимает у меня почти три часа в день. Итого в месяц на дорогу у меня уходит больше трех суток. И добавлять сюда поездки за предметами без пластика мне совершенно не хочется.
Я хотел подарить тете на день рождения книгу, но во всех книжных она продавалась в пластиковой обертке, которая, скорее всего, нигде не перерабатывается. Такие ситуации возникают постоянно. Я потерял шнур зарядки от телефона, и мне нужно купить новый. Во всех ближайших магазинах шнуры продаются в пластиковой коробке или пластиковом пакете, которые тоже не перерабатываются в России. Купить новый шнур без упаковки просто невозможно. Выход из ситуации — копить отходы дома, а потом раз в месяц отвозить в «Собиратор», где стараются отправлять на переработку все, что могут.
Чтобы жить без отходов, нужно тратить на это слишком много времени. Этот вариант годится, если zero waste — это и есть твое основное занятие, помимо работы. Тебе приходится все время думать обо всех вещах вокруг, чтобы случайно не взять в руки ничего лишнего. Такое зацикливание засоряет голову, от него легко устать. Хочется расслабиться и купить что-нибудь вкусное, а потом выбросить пластиковый фантик в первую же мусорку (когда эксперимент кончится, я так и поступлю).
Количество собственного мусора несложно уменьшить, но свести его к нулю практически невозможно. Либо ты будешь тратить много времени, сил и денег на поиск экологичных товаров и упаковок, либо продолжишь вредить природе и чувствовать себя все время виноватым. При этом в первом случае выбор продуктов для тебя сильно сужается. Например, моя любимая арахисовая паста продается в пластике, который не перерабатывают. В другой упаковке ее не найти. Из-за экологичного образа жизни йогурты тоже практически исчезли из моего рациона. Конечно, можно покупать их на рынках на развес, но все рынки находятся как минимум в часе езды от моего дома, а йогурт оттуда будет быстро портиться — мне же он нужен каждое утро.
Наш мир не приспособлен к жизни без отходов. В нем сложно быть экологичным. Кажется, это тот случай, когда инициатива снизу и теория малых дел никак не могут изменить мир. Пока мы будем сдавать весь свой мусор на переработку в частном порядке, корпорации продолжат мегатоннами производить неперерабатываемые отходы и продавать их людям.
Уже после окончания эксперимента я заметил, что бессознательно покупаю продукты только в перерабатываемой упаковке, а еще продолжаю прикапывать пищевой мусор в землю. Сортировка и экологичный образ жизни в какой-то момент входят в привычку, и усилие воли уже не требуется. Причем резко отказаться от привычки сложно, ведь в голове маячит мысль: раньше ты поступал хорошо, а сейчас плохо. Пусть я и не продержался месяц без отходов, зато продолжаю их сокращать.
Уже после эксперимента я узнал, что девушка, с которой я живу, несколько раз втайне от меня выбрасывала мои пищевые отходы. Хоть они и не источали неприятных запахов, ее огорчал и раздражал сам факт их существования в доме.
10 удачных примеров одежды и аксессуаров из мусора
10 удачных примеров одежды и аксессуаров из мусора
Москвич
Как жить, чтобы меньше мусорить? Отвечает журналист Андрей Яковлев в книге «Страна отходов»
За несколько лет жизни в Германии я успел убедиться в том, что здешняя экологическая политика, которая со стороны иногда кажется едва ли не образцовой, на самом деле далека от идеала.
Государство может призывать к сбережению ресурсов, но любое общение с бюрократическими структурами, как правило, происходит не по электронной почте, а посредством самой обычной, с марками и конвертами. Поэтому тебе приходится постоянно распечатывать документы, расходуя бумагу и, что куда неприятнее с точки зрения ответственного экологического поведения, картриджи.
Можно найти и другие примеры некоторой, как бы это сказать помягче, бессистемности. Но я твердо знаю, что в Германии тщательно сортируют мусор, и целесообразность этой сортировки носит и экологический, и экономический характер. Цвет мусорного бака в моем дворе говорит о том, что произойдет с мусором дальше: бумага и картон из синих баков будут переработаны в новую бумагу, то же самое произойдет с пластиком, отправленным в желтый бак — из него сделают трубы или упаковку. Пищевые отходы, которые отправляются в коричневый бак, станут компостом для сельского хозяйства и биогазом, транспортным топливом. Сожгут только мусор из черного бака — и это важный источник энергии в масштабе всей немецкой экономики.
Понятно, что разноцветные баки требуют нескольких мусорных ведер в доме и предельной тщательности при сортировке. Но к этому быстро привыкаешь, заодно выучивая несложные правила: кассовые чеки сделаны из термобумаги, которая не перерабатывается так же, как обычная — они отправятся в черный бак. Там же место и для разбитых стаканов. Их нельзя выбрасывать в контейнеры для бутылок — разное стекло плавится при разной температуре.
Одним словом, вся система раздельного сбора мусора предполагает, что большинство бытовых отходов будет переработано. Конечно, много мусора остается, и это серьезная проблема для всего мира. С тем, что мусор нужно не только эффективно перерабатывать, но и минимизировать его количество, сегодня согласны очень многие, и не только экологические активисты разной степени радикальности.
Московский журналист Андрей Яковлев поставил эксперимент — он попробовал уменьшить количество мусора в собственном домохозяйстве. Этот опыт, описанный в книге Страна отходов. Как мусор захватил Россию и можно ли ее спасти» (Individuum), потребовал от Яковлева кардинального переустройства всей его жизни: покупать и, следовательно, потреблять товары только в перерабатываемой упаковке, самому утилизировать биоотходы, почти перестать есть вне дома. Но автор «Страны отходов», к своему огорчению, продержался меньше месяца: «Спустя три недели мой эксперимент окончательно провалился. Я надеялся, что в конце месяца у меня останется лишь маленькая коробочка отходов — с такой выступала на TED экоактивистка Лорен Сингер. В баночку уместился весь ее мусор за три года. У меня так не получилось. Москва из-за своих огромных расстояний и так съедает огромное количество времени. Дорога из дома на работу и обратно занимает у меня почти три часа в день. Итого в месяц на дорогу у меня уходит больше трех суток. И добавлять сюда поездки за предметами без пластика мне совершенно не хочется».
Но прежде чем поставить эксперимент над собой и своей девушкой (судя по книге, она не была в восторге от этой затеи), Яковлев тщательно изучил состояние с переработкой мусора в России. Именно знание ситуации, давшее название книге, а вовсе не желание прослыть эксцентриком, привело его к необходимости попробовать самому воплотить на практике ценности, которые он разделяет. Яковлев пишет: «Зато известно, что сегодня в России до 94% мусора отправляется на свалку и только 4% перерабатывается и 2% — сжигается. В Евросоюзе на переработку в среднем идет 45% мусора, а на полигоны едет примерно столько же, сколько в печь: 27–28%». И каждый год территория свалок в России увеличивается на 400 тыс. гектаров — это площадь вместе взятых Москвы и Санкт-Петербурга.
Яковлев подробно описывает, в каком состоянии Россия вступила в «мусорную реформу» (официально — национальный проект «Экология», или реформа системы обращения с твердыми коммунальными отходами), начавшуюся в 2019 году, и что происходит сегодня. Это отличная журналистская работа: разговоры с экологами и чиновниками, поездки на свалки и знакомства с теми, кто на свалках живет, очень много статистики, анализ зарубежных государственных и частных практик и рассказ о появлении нового типа тревожности — хроническом страхе перед экологической катастрофой, страхе, способном привести к депрессии. Яковлев побывал на мусорных полигонах, он рассказывает, как они выглядят — и какими они должны быть. Книга заканчивается инструкцией для москвичей «Как без проблем начать сортировать мусор».
Главный, самый печальный парадокс, который появляется после чтения «Страны отходов» — это непреодолимый разрыв между тем, что может сделать каждый отдельно взятый гражданин, и тем, что делает (или чего не делает) государство. Активисты смогли отстоять Шиес, но таких шиесов в России тысячи. По всей стране началось создание региональных операторов по обращению с отходами, но ими часто стали компании, связанные с властью и выигравшие неконкурентные торги. С этими компаниями заключены контракты по высоким ценам, и потому тарифы на вывоз мусора будут высокими для горожан. Даже в Москве совсем не просто утилизировать мусор раздельно.
Эксперты, цитаты из которых Яковлев приводит в конце книги, в большинстве своем пессимистичны: в ближайшее время в сфере переработки мусора в России ничего не изменится.