«Корм наш!»: что скрывается в глубинах рыбоводческого бизнеса в Карелии
Почему в краю озер рыба – один из самых дорогих продуктов, и куда деваются рыбьи потроха
В середине июля, аккурат к приезду начальника Росрыболовства, под Петрозаводском презентовали новый завод по производству рыбных кормов. И хотя злые языки поговаривают, что к моменту торжественного открытия завод уже несколько месяцев успешно работал, приезд большого рыбного начальника стал поводом для интереснейшего разговора.
Так выглядит новое «коричневое золото» Фото: Максим Берштейн
Первые среди равных
Сначала немного о новом производстве. Предприятие, являющееся частью холдинга «Карельские рыбные заводы», выпускает действительно уникальную продукцию. Это единственный в стране завод, на котором делают корм для форели. До сих пор все форелеводы закупали его за границей – разумеется, за валюту. Этим и объясняется – но лишь отчасти! – высокая цена рыбы в наших магазинах.
Естественный вопрос: почему нельзя наладить соответствующее производство в родном отечестве? Состав корма довольно прост: пять видов муки, два вида глютена, и дрожжи. А еще некий ингредиент, который не позволяет корму тонуть.
В этом, как объяснили нам специалисты, и заключается вся сложность. Форель питается не со дна, а в толще воды. То есть корм не должен тонуть – и именно такое свойство придает ему это секретное вещество. Предвижу реакцию читательской аудитории: мол, все мы знаем, что это за ингредиент, который не тонет. У нас в России его, похоже, добавляют везде — в асфальт, в лекарства, в электронику. А для отечественного автопрома это, мне кажется, вообще основное сырье. Как и для отечественного кинематографа…
Но проблема оказалась серьезнее. Много лет российские рыбоводы бились над ее разгадкой, и вот — решение найдено. Именно «Карельские рыбные заводы» преодолели этот технологический барьер. Теперь это рыбоперерабатывающий холдинг полного цикла, где рыбу выращивают от икры до прилавка на собственных кормах, изготовляемых по собственным, уникальным технологиям. Причем секреты производства тщательно охраняются – журналистов даже просят не фотографировать оборудование.
Пока КРЗ «кормит» только собственную рыбу. Но, как заверяют в руководстве фирмы, в скором времени они смогут и продавать продукцию другим форелеводам. Это подтвердил и руководитель Федерального агентства по рыболовству:
— Если заявленные планы сбудутся, это будет достаточно мощное, крупное предприятие, которое, в целом, сможет покрыть где-то до 50 процентов рынка кормов для форели, − отметил Илья Шестаков.
По словам чиновника, все это должно снизить себестоимость производимой в Карелии форели (что составляет две трети рынка в Центральном федеральном округе) – а значит, и ее цену в магазинах. С этой же целью республика готова оказать рыбопромышленникам определенные преференции. Но есть и альтернативное мнение: если форелеводы будут досконально соблюдать правила – рыба только подорожает.
Капитализация и утилизация
Полный расклад того, что сегодня происходит в форелевых джунглях нашего региона, да и в России в целом, дал нам Сергей Иванов, представитель акционеров предприятия.
Во-первых, покупка иностранных компонентов для корма в обозримом будущем продолжится, и ничего с этим не поделать. Покупают КРЗ лишь один ингредиент – рыбную муку, завозят из Марокко. Просто потому, что в России своей рыбной муки нет, так как отсутствует флот для вылова мелкой рыбы. В свое время он базировался на Черном море, но при разделе СССР отошел Украине.
Можно, конечно, использовать для производства кормов отходы от производства самой форели. Но мало того, что это очень непросто технологически, так еще и природу не обманешь. Генетический код приводит к тому, что рыба, выращенная на отходах собственного вида, переходит в стадию каннибализма – начинает есть сородичей. Впрочем, ученые считают, что проблема это преодолимая. Если удастся ее решить – выращивание садковой форели превратится фактически в безотходное производство. Кстати, карельские рыбопромышленники осваивают сейчас технологию производства прямо на борту траулера высококачественной муки из путассу. Новинкой уже заинтересовались финские производители кормов.
Между тем очень скоро проблема рыбных отходов станет едва ли не самой насущной в Карелии. Дело в том, что их утилизация стоит очень недешево, и многие хозяйства этой мерой пренебрегают. Но об этом ниже.
В премиум-сегменте
На «Карельских рыбных заводах» сейчас бьются над решением вопроса наиболее дешевой утилизации отходов. По словам Сергея Иванова, в следующем году результат должен быть получен. Но это совсем не значит, что розничная цена на продукцию упадет. Цена останется высокой за счет высокого качества.
— Та упакованная рыба, что продается сейчас в петрозаводских магазинах – это в основном белорусские продукты на норвежском сырье, — объясняет бизнесмен. – Это «разморозка». Мы не можем конкурировать, там слишком дешево. Наш продукт, в котором нет ничего, кроме соли, перца и, если копченая – дыма, — это продукция премиального сегмента. Но она вся продается на внутреннем рынке, поскольку ее экспорт странами Евросоюза запрещен — сложная ситуация, давайте для простоты назовем это «санкциями».
Впрочем, продукция КРЗ отлично реализуется и на внутреннем рынке. Частично оптом, частично через товаропроводящие сети, из которых в Карелии пока есть только одна. Но и с ней соглашение пока еще не заключено.
Что же касается кормов, то КРЗ готовы покрыть своим товаром потребности всей Карелии. После отладки технологических процессов прогнозируется выпуск до 2500 кормов тонн в год с возможностью увеличения до 12 тысяч тонн. Но, по словам Сергея Иванова, если поставить вторую линию – завод обеспечит все соседние области: Ленинградскую, Архангельскую, Вологодскую… И корм будет значительно дешевле, чем импортный, который сегодня покупают рыбоводы. А по качеству не хуже.
Второй этап развития предприятия как раз и предусматривает создание собственного лабораторного комплекса для контроля за качеством выпускаемой продукции и входящего сырья. Лаборатория позволит определять такие элементы корма, как сырой протеин, жир, белок, фосфор, макроэлементы, аминокислоты, витамины, органические кислоты. И если лаборатория будет обслуживать и остальных рыбопромышленников региона, правительство республики готово компенсировать акционерам часть затрат.
Медвежья болезнь
«Вершки» рыбной отрасли – ее прибыльность и устойчивое развитие – несомненно, идут в плюс руководству республики. Но в очень скором времени нам всем придется столкнуться с ее «корешками». Под угрозой экология всего региона.
Во-первых, проблема отходов. Подсчитано, что себестоимость сжигания одного их килограмма соответствует стоимости литра дизельного топлива. Куда дешевле свалить кучу потрохов в лесу и зарыть трактором. А между тем этот, казалось бы, биологический продукт наносит огромный вред экологии. Мало того, что такой концентрированный источник азота просто выжигает всю окружающую почву, так в лес еще и попадают вещества, которых там быть не должно. Все, чем кормят садковую рыбу – те самые пять видов муки, глютены, дрожжи…
Чтобы представить, о каких объемах идет речь, нужно посмотреть на статистику. Отходы составляют от 15 до 17 процентов веса рыбьей тушки. В 2016 году в Карелии было выращено 21,2 тысячи тонн рыбы, что дало около 3400 тонн отходов. Это примерно 45 товарных вагонов! И если предположить, что хотя бы половина из них не была утилизирована должным образом (на самом деле, шепчутся рыбопромышленники – куда больше) – следовательно, около полутора тысяч тонн рыбьих потрохов гниют сейчас где-то в карельских лесах.
А поскольку экономить – значит экономить на всем, сваливать отходы нерадивым рыбоводам приходится где-то поблизости от дорог, от человеческого жилья. Потом на эту стихийную свалку приходят медведи и росомахи, да и остаются жить поблизости, в опасном соседстве с человеком. В окрестностях той же Костомукши уже не раз сталкивались с этой проблемой, но открыто назвать причины происходящего местные власти не решаются. Кто же рискнет дырявить флагман республиканской экономики.
Вторая проблема – садки. Местные жители, наблюдающие за деятельностью соседей-форелеводов, давно знают, чем такой бизнес оборачивается для аквакультуры. Маленькие озера, не рассчитанные на такое зарыбление, просто умирают, превращаясь в коктейль из фекалий и компонентов рыбьего корма. Недаром в соседней Финляндии садки давно выносят на открытую воду.
Карельские рыбаки начали бить тревогу еще 5 лет назад. Тогда на имя губернатора было отправлено коллективное обращение. Приведу выдержки:
«Активное развитие форелеводства в Карелии – без сомнения, необходимо для экономики республики. Его не остановить и останавливать не нужно. Однако сегодня оно наносит серьезный урон экологии водоемов. Особенно это касается небольших непроточных озер, где власти республики разрешают, по непонятным нам причинам, возводить такие хозяйства.
Кроме того, мы уверены, что условия выращивания рыбы на очень многих хозяйствах не соответствуют требованиям. Переработка не ведется, чистка рыбы (обескровливание) зачастую происходит в воду, в лес и пр. Часто нет поддонов под садками, как на Западе, для остатков корма. Все загрязнения попадают в воду. Мы не верим, когда нас убеждают в обратном, потому что мы бываем на водоемах, где разводят форель. Хозяйств, которые думают об экологии, единицы».
Авторы обращения предлагали запретить организацию форелевых хозяйств на малых озерах, где нет проточной воды, и жестко контролировать ответственность бизнеса за экологию. Насколько исполнены эти пожелания – спросите у тех, кто живет рядом с форелевыми садками. О том, как смотрят на проблему ученые, мы уже рассказывали.
…А пока в Карелии готовится к созданию кластер, который позволит увеличить выпуск товарной рыбы до 50 тысяч тонн в год – в два с половиной раза больше. Хотя после вмешательства ученых реальная цифра была все-таки снижена — до 35 тысяч тонн.
Карельские Рыбные Заводы
История компании началась в 2012 году с дистрибуции российского рыбного сырья, а так же импорта рыбы и морепродуктов. Планомерное развитие позволило к 2015 году занять лидирующие позиции на рынке. К концу 2012 года было принято решение о старте инвестиций в аквакультуру. Акцент был сделан на выращивании форели в акваториях Северо-Западного региона России. Наши производственные мощности размещены в заливах Онежского озера и водоёмах юга Карелии, одной из самых экологически чистых точек России. Одновременно, с развитием рыбоводческих ферм, приоритет был отдан построению вертикального производства. В настоящее время функционирует цех по выработке готовой рыбной продукции, инкубатор (с первой инкубацией в мае 2017 года), а так же проведено восстановление собственных маточных стад лососевых и сиговых видов с ежегодным получением малька для собственных хозяйств. В ноябре 2017 года был запущен завод по производству рыбных кормов.
- Тип предприятия Рыбные комбинаты (Пищевая и с/х промышленность)
Петрозаводский хлебозавод Сампо был основан в 1969 г. занимает лидирующие позиции в отрасли производителей хлебобулочной и кондитерской продукции в Республики Карелия.
Петрозаводский хлебокомбинат был основан в октябре 1934 года. за эти годы многое произошло – создание производства, его послевоенное восстановление, обновление и модернизация оборудования,
«Холод Славмо» как самостоятельная компания начала свою деятельность в 2000 году и сразу зарекомендовала себя как предприятие, сохраняющее традиции производства настоящего мороженого.
«СЛАВМО» одно из самых крупных пищевых перерабатывающих предприятий на территории Карелии.
Производитель продуктов: варенье, джемы, основы для морса.
Поставщики рыбы в Республике Карелии
На данной странице представлены поставщики рыбы в Республике Карелии, среди них могут быть производители, оптовики, дистрибьюторы и сервисные компании. Для более точного поиска воспользуйтесь фильтром или навигацией. Найдено: 18 компаний.
Группа компаний «Приладожье» осуществляет выращивание форели в Ладожском озере с последующей ее переработкой и производством различной продукции.
д. Рауталахти (Республика Карелия)
Россия, Питкярантский район, деревня Рауталахти, ул. Центральная, д. 84
Край тысячи озер — рыбное изобилие Предлагаем партнерство с торговыми точками, общественным и быстрым питанием, гостиницами и др. организациями. Возможны регулярные поставки на адрес контрагентов.
186181, Республика Карелия, Пудожский район, дер. Авдеево
ТОРПУ-переработка рыбы, производство рыбных консервов
Сегежа (Республика Карелия)
186336 Россия, республика Карелия, д. Юккагуба, д. 15
Беломорск (Республика Карелия)
186523, Россия, Республика Карелия, Беломорский р-н, п. Пушной, ул. Лехтинская
Форелеводческое хозяйство «Янисъярви» — единственное предприятие в России, имеющее собственное маточное стадо кумжи, которое официально зарегистрировано в Федеральном агентстве по рыболовству и является жемчужиной предприятия
Сортавала (Республика Карелия)
186820, РФ, респ. Карелия, Суоярвский р-он, пос. Суйстамо, Рыбразвод
ОАО «Карельские морепродукты» имеет в своем составе рыболовный траулер-фабрику «Карелия-II», который используется для добычи донных пород рыб (треска, пикша, сайда, палтус, окунь и т. д.) в районе Северо-Восточной Атлантики.
Беломорск (Республика Карелия)
186500 Республика Карелия, Беломорск, КАРЕЛИЯ РЕСПУБЛИКА, БЕЛОМОРСКИЙ РАЙОН, БЕЛОМОРСК ГОРОД, ПОРТ-ПОСЕЛОК УЛИЦА, 10
СПК РК ПОМОР-переработка и консервирование рыбы
Беломорск (Республика Карелия)
186500, Республика Карелия, г. Беломорск, пл. Ленина, 12
ФГУП КЕМСКИЙ РЫБОВОДНЫЙ ЗАВОД-занимается переработкой рыбы
186610, Республика Карелия, г. Кемь, тракт Кемь-Калевала, 5-й км а/я 133
Основное направление в компании в данной сфере — выращивание и переработка радужной форели.Основной вид рыбопродукции — охлажденная форель.
Кондопога (Республика Карелия)
186225, Республика Карелия, г. Кондопога, ул. Пролетарская, д. 27, а/я 50.
разведение, переработка и продажа радужной форели
Костомукша (Республика Карелия)
186930 Республика Карелия, Костомукша, КАРЕЛИЯ РЕСПУБЛИКА, КОСТОМУКША ГОРОД, ГОРНЯКОВ ПРОСПЕКТ, 17, 15
Невредная форель
В последнее время жители Карелии стали выступать против создания форелеводческих хозяйств в республике. Люди считают, что рыбоводы загрязняют водоемы. Эксперт по экологическому праву рассказал, что в озера и реки нашего региона действительно попадают нечистоты, вот только форелеводы здесь ни при чем.
Жители Карелии за последнее время начали противостоять созданию форелеводческих хозяйств на местных водоемах. Они уверены, что эта отрасль вредит озерам, загрязняет их. Но это категорически не так. Почему вред от форелевых хозяйств в общественном понимании чрезмерно гипертрофирован, «Республике» рассказал эксперт Росприроднадзора по водному и земельному законодательству РФ Сергей Пластинин.
Сергей Пластинин. Фото: «Республика»/Лилия Кончакова
Сергей Пластинин – дипломированный инженер по охране окружающей среды и очистке воды, действующий независимый эксперт. В системе Росприроднадзора работает 16 лет. 6 лет возглавлял федеральный водный и земельный надзор в качестве старшего государственного инспектора РФ в сфере охраны природы. Также Сергей Пластинин преподает экологическое право в Российской правовой академии Минюста РФ, а также классическую экологию в Карельском филиале РАНХиГС.
Слепые пробы
«Зачастую население высказывает мнение, что форелевые хозяйства загрязняют водоемы. Авторитетно могу сказать, что за 16 лет, которые я занимаюсь охраной природы в Карелии, ни по одному предприятию мы не выявили превышения концентрации загрязняющих веществ выше, чем фон водоема. То есть все эти утверждения голословны.
Более того, часто можно услышать от общественников и граждан, что пробы воды на форелевых участках отбирают сами представители предприятий, и они же привозят их в лаборатории. Это тоже не так. Подавляющее большинство проб отбирают строго четыре раза в год специалисты экспертной лаборатории Росприроднадзора. Более того, эти пробы шифруются. То есть ни один инженер-химик не знает, что это за вода и откуда ее привезли на экспертизу. Подтасовать данные просто невозможно.
Повторюсь, в Карелии нет водоемов, где превышена концентрация загрязняющих веществ. Гидрохимические показатели стабильны», – заявил Сергей Пластинин.
Вылов форели из садков на Сегозере. Фото: «Республика»/Лилия Кончакова
Форелеводство в Карелии развивается с 1992 года. Первые хозяйства появились в Кондопожском районе и в Костомукше – это предприятия Николая Федоренко и «Кала я марьяпоят». Сначала отрасль развивалась очень плавно и достаточно медленно – в первые 15 лет появилось не более 12 организаций. Сейчас же в Карелии 73 форелеводческих предприятия, которые работают на 200 площадках. Количество форелеводов сильно выросло за последние 7-10 лет. А максимальный рост зафиксирован за последние четыре года, когда карельским Минсельхозом руководит Владимир Лабинов.
Не быть сырьевым придатком
Изначально форелеводство в Карелии подразумевало только выращивание рыбы. Однако, как считают эксперты, это неправильно и экономически ущербно. Сейчас в республике ситуация с этим меняется.
Сергей Пластинин. Фото: «Республика»/Лилия Кончакова
«Сейчас, конечно, есть проблемы в том, что перерабатывают рыбу не все наши предприятия, но работа в этом направлении ведется: в республике действуют меры господдержки, которые позволяют компенсировать карельским форелеводам затраты на строительство цехов для переработки.
Карелии нужно обязательно заниматься переработкой рыбы, если мы будем только выращивать рыбу, мы будем сырьевым придатком. Необходимо производить продукт, который будет конкурентоспособен не только в нашей стране, но и за рубежом.
Сегодня форелеводство активно развивается. С приходом на пост министра сельского и рыбного хозяйства Владимира Лабинова в Карелии начали активно вводиться в эксплуатацию цеха для переработки рыбы. Таким образом, мы образуем прибавочный продукт. Если раньше мы продавали рыбу в сыром виде – потрошеную либо непотрошеную, то сейчас Карелия реализует переработанную форель – копченую, соленую, пресервы, в виде икры. К слову, сейчас в республике рыба перерабатывается уже в 25 цехах», – отметил Сергей Пластинин.
Карельская форель – это бренд, известный по всей России. Еще бы, 80% всей российской форели выращивается в нашей республике. Самое маленькое предприятие находится в Спасо-Преображенском монастыре на Валааме: там производят до 50 тонн форели в год. Остальные предприятия в основном либо средние (от 200 до 800 тонн рыбы), либо крупные.
Форелевое хозяйство на Валааме. Фото: из личного архива Сергея Пластинина
Споры по незнанию
Разумеется, переработка рыбы – процесс, в котором отходов больше, чем просто в выращивании. Но, как считает Сергей Пластинин, жители республики, которые утверждают, что в форелеводстве есть какие-то проблемы, просто не видели, что происходит на предприятиях. И еще – что важно – они не знают природоохранного законодательства РФ.
Автоматизированная кормораздающая станция. Фото: «Республика»/Сергей Макеев
«Я общался недавно в режиме ВКС с общественностью в администрации Кондопожского района, на этом совещании присутствовали местные жители и депутаты, недовольные работой форелевых хозяйств, и в частности, организацией форелевых хозяйств в деревне Ватнаволок. Негатив по этому вопросу возникал в августе и в сентябре этого года. Выяснилось, что ни один из присутствующих не знает норм законодательства РФ. В итоге долго объяснял им, какие нормы права действуют в этой сфере.
Нужно отметить, что федеральный закон об аквакультуре, который принимался 10 лет назад, был сделан во многом по рекомендациям и предложениям Карелии. Ученые, рыбоводы и природоохранники (в том числе и Сергей Пластинин – прим. авт.) республики стояли у истоков создания этого закона. Он был с карельским акцентом. Именно у нас эта культура зародилась.
Форелеводство – это целая отрасль: не только промышленность, но и наука, и образование. Например, в ПетрГУ готовят специалистов с высшим образованием именно для этой отрасли. В КарНЦ РАН есть целое направление по изучению аквакультуры. Сейчас, например, изучается влияние форелевых хозяйств на Кондопожскую губу Онежского озера. Там большая концентрация форелевых хозяйств, работающих с 1990-2000-х годов. Но, нужно отметить, что на Кондопожскую губу серьезным образом влияет еще и ЦБК, действующий с 1929 года», – пояснил Пластинин.
Научный труд о садковом рыбоводстве. По нему в том числе учатся студенты ПетрГУ. Фото: «Республика»/Лилия Кончакова
На сегодня форелеводство в Карелии – это сильная отрасль экономики, в которой работают более 2 000 человек. Зачастую она представлена в глубинке республики – в отдаленных поселках. Стоит отметить, что в Прионежском, Сегежском и Калевальском районах работает лишь по одному форелевому хозяйству, а в Петрозаводске и в Пудожском районе – вообще ни одного. Всего в 2020 году карельские форелеводы вырастили 36 тысяч тонн рыбы. 15 лет назад они не выращивали даже 10 тысяч тонн.
Грязь не от форели
В общем балансе водоотведения форелеводы Карелии занимают всего лишь один процент. Сергей Пластинин убежден, что население возмущается по незнанию: оно не понимает, что основной сброс сточных вод в нашей республике происходит от ЦБК (в Сегеже, Кондопоге и Питкяранте), от Костомукшского ГОКа и от районных водоканалов.
Например, Сегежский ЦБК всего сбрасывает в Выгозерско-Ондское водохранилище 45 млн кубов сточных вод в год, из них без очистки – 5 млн кубов. Такого объема не образуют (и тем более не сбрасывают в водные объекты) все форелеводы Карелии вместе взятые.
Сегежский ЦБК. Фото: из архива Сегежского ЦБК
«То есть мы говорим о проблеме загрязнения водоемов со стороны форелеводов, но эта проблема сидит лишь в крупных предприятиях и в водоканалах. На сегодня в Карелии 40 населенных пунктов сбрасывают канализационные стоки вообще без очистки – напрямую в водоемы. Причем из этих 40 населенных пунктов 6 райцентров – Медвежьегорск, Кемь, Лоухи, Пудож, Беломорск и Калевала. То есть как они жили в XIX веке – всё сбрасывали в воду, так и живут.
Например, только Медвежьегорск (население 14 000 человек) сливает канализации около 1 млн кубов в год. Представляете?! Один миллион кубов канализационных вод ежегодно шурует в Большой Повенецкий залив Онежского озера! И, кстати, в этом заливе есть форелеводы, и они тоже от этого страдают, получая реальные риски.
Но сама фекальная масса не так опасна по своей природе. Наиболее опасны реагенты, растворители, ГСМ, моющие средства – порошки, отбеливатели, средства для мытья посуды и др. Если раньше все применяли в быту только хозяйственное мыло и соду, то теперь всё это – тяжелая химия, содержащая хлор, АПАВ (анионные поверхностно-активные вещества – прим. ред.), фосфаты, тяжелые металлы.
Что еще важно – для Калевалы и Медвежьегорска это еще и питьевые водоемы. То есть куда сбрасывают, оттуда и пьют. Водозаборы от выпусков канализации находятся там в километре или в полутора километрах друг от друга. Круговорот мочи в природе. Население не понимает, что для водоемов у нас существуют гораздо более глобальные проблемы, чем форелеводство», – заявил Сергей Пластинин.
Форель в цехе переработки. Фото: «Республика»/Лилия Кончакова
Особое внимание эксперт Росприроднадзора обратил на то, что рыба чувствительнее к загрязнениям окружающей среды, чем другие представители фауны.
«Волки, медведи, зайцы, вороны, голуби и многие другие обладают способностями бороться с любыми паразитами, инфекциями, вирусами. А рыба очень чувствительна, от загрязнений она будет болеть и погибнет. Любое, даже незначительное изменение в составе воды (кислотность, растворенный кислород, окисляемость и пр.) – и мы сразу видим замор рыбы. И поэтому в том числе форелеводство – очень рискованный бизнес», – отметил Пластинин.
Пробелы в законодательстве
Несмотря на пристальное внимание надзорных органов к форелеводам, в природоохранном законодательстве РФ есть небольшие пробелы. Так, по словам Сергея Пластинина, государство не определило требования к контролю за донными отложениями. То есть предприятия сейчас не обязаны контролировать то, что происходит на дне, только то, что происходит в воде.
Форель в садках на Сегозере. Вылов. Фото: «Республика»/Лилия Кончакова
«С донными отложениями могут возникнуть проблемы. Особенно когда предприятие старое, работает на одном участке более 7 лет. В этом случае на дне откладываются продукты метаболизма рыб, а также невостребованные корма.
На мой взгляд, эту массу нужно изучать и своевременно очищать. Уже сейчас появились технологии, которые позволяют это делать. Предприятия самостоятельно начинают чистить дно, поскольку грязное дно для них – это мина замедленного действия. Если концентрация загрязняющих веществ под садком будет выше нормы, рыба может умереть. А это огромные риски для предприятия. Есть еще способы борьбы с донными отложениями – перестановка садков, установка поддонов. К этим методам прибегают многие форелеводы, в том числе и в Европе.
Также важно отметить, что в Карелии многие предприятия работают на больших глубинах – 15-20 метров. Такая глубина дает рассеивающий эффект, это не дает превышения концентрации загрязняющих веществ. Здесь также помогает и сама природа: свободная рыба быстро сориентировалась и начала есть корм, который не съела садковая форель. То есть окунь и плотва стали жить вокруг форелевых хозяйств», – пояснил эксперт Росприроднадзора.
По данным Карелиястата, в форелеводстве средняя зарплата – 80 тысяч рублей. Эта отрасль уже обогнала горнопромышленный комплекс, энергетику и органы госуправления по уровню средней зарплаты.
Однако, несмотря на пробелы в законодательстве РФ, государство, по мнению Пластинина, рассматривает форелевые хозяйства под микроскопом. Только в рамках природоохранного законодательства они должны сдать от 5 до 30 отчетов в год: отчеты по воде и использованию акваторий, по морфометрике и использованию водоохранных зон, по забору и сбросу сточных вод и так далее. Требований очень много.
Система очистных сооружений АО «Кала-Ранта». Баки биологической очистки отходов. Фото: «Республика»/Илья Прохоров
«В Карелии нет форелевых хозяйств, которые свои сточные воды выпускали бы напрямую в водоем. Все форелеводы от рыбных цехов передают эти стоки либо напрямую в сети водоканалов, либо вывозят вакуумными машинами на районные КОСы, либо сбрасывают после очистки на поля фильтрации.
К сожалению, население не понимает, что в форелеводство вкладываются большие средства, внедряются самые современные технологии в сфере экологической безопасности. И поэтому форелеводам и местным жителям нужен диалог», – подытожил Сергей Пластинин, пояснив, что форелеводам выгоднее вложить десятки миллионов рублей в современные очистные сооружения, чем платить крупные штрафы и возмещать ущербы за вред окружающей среде. К слову, ущербы в России могут достигать и сотен миллионов рублей.
Производственный цех АО «Кала-Ранта». Фото: «Республика»/Илья Прохоров
Отметим, в Карелии из 88 тысяч водоемов (61 тысяча озер и 27 тысяч рек) в хозяйственном отношении задействованы только 100. Для республики это большой резерв, в том числе и для форелеводческих предприятий. Но, считает Пластинин, для этого нужны научные рыбоводное и экологическое обоснования, взвешенный подход и постоянный надлежащий контроль.
Чтобы понять значимость этой отрасли, можно привести простой пример: у жителей Карелии считается, например, что Петровский ЛВЗ или Олонецкий молочный комбинат – это крупные предприятия. Это так: в каждом из них трудятся 150-170 человек. Так вот столько же работает, например, и на рыбных предприятиях Николая Федоренко, и на «Кала я марьяпоят». Всего в отрасли трудятся более двух тысяч человек.
Более того, форелевые хозяйства – это не только рабочие места, но еще и социально ориентированный бизнес. Пример такого взаимодействия «Республика» изучала в Лахденпохском районе. Там – в поселке Куркиёки – работает компания АО «Кала-Ранта», которое не только не наносит вред окружающей среде, но и приносит немалую пользу жителям, занимаясь благоустройством поселка.
Цех по переработке красной икры. Фото: «Республика»/Сергей Юдин